Из золотых полей - Страница 52

— Я научу тебя кое-чему еще, — сказала она. — Чудесной игре, в которой есть короли и королевы и рыцари на конях.

— Как в «Идиллиях о короле»! — воскликнула восхищенная Сюзан.

Увидев шахматы, она пошла и тщательно вымыла руки, прежде чем дотронуться до фигур. Потом она долго разглядывала каждую.

— Я еще никогда в жизни не видела такой красоты, — проговорила она. — Скажи, Чесс, их, наверное, назвали в честь тебя? Они чем-то на тебя похожи.

Чесс крепко обняла девочку. Она очень привязалась к Сюзан. Когда той хватило всего полчаса, чтобы выучить ходы, Чесс не удивилась: она уже поняла, как умна дочь Элвы.

Но когда через три дня Сюзан чуть было не обыграла ее, Чесс была поражена.

— Мне пришлось затратить намного больше времени, чтобы научиться играть так хорошо, — призналась она Сюзан.

Она бы с удовольствием играла чаще. Ее мозг изнывал от праздности, и ей очень хотелось заняться каким-нибудь умственным трудом.

Но вместо труда умственного пришлось целиком отдаться физическому. В апреле ростки рассады достигли высоты в шесть дюймов. Пришла пора пересаживать их на поле.

И начался ад.

* * *

Джош и Майка еще раз вспахали поле. А потом еще, уже в поперечном направлении, так что борозды образовали что-то вроде сетки. Там, где гребни борозд пересекались, выросли бугорки рыхлой песчаной почвы.

Пока мужчины пахали второй раз, женщины носили воду из ручья. Затем, оставив полные ведра возле участка с рассадой, они принесли из сарая деревянные поддоны. Поддоны выглядели необычно, с четырьмя высокими штырями по углам и слабо натянутыми на них ситцевыми навесами. Рассаду надо было бережно укрывать от солнца, пока ее корни были обнажены.

— Ты, Чесс, не перетруждайся, — сказала Элва. У нее были самые добрые намерения. — Возьми ведро и лей пару ковшей в середину каждого бугорка, пока не вычерпаешь все до дна.

Чесс подавила усталый вздох. У нее уже спина разламывалась от переноски тяжелого ведра от ручья к участку. «Помни, — сказала она себе, — когда втянешься в работу, станет легче». И, взяв ведро, быстро пошла вперед. Ведра воды хватило на двадцать бугорков. Она оглядела поле. Там были сотни бугорков, многие сотни.

А вернувшись к участку с рассадой, она увидела многие сотни ростков.

Процесс пересаживания проходил так: небольшую часть участка с рассадой щедро брызгали водой. Потом каждое растение осторожно извлекалось из влажной почвы. Главное было не повредить его тоненькие белые корешки. После этого его быстро клали на поддон с навесом. Полный поддон переносили к полю, после чего одна из женщин начинала бросать рассаду — по одному растению на край каждого бугорка. Идущая вслед за нею вторая женщина коротким сажальным колом делала лунку в центре бугорка и сажала в нее растение. За второй шла третья и приминала землю вокруг корней и нижней части стебля.

Женщины выполняли все три вида работы поочередно, и к концу дня Чесс выучила все приемы. Не прошло и недели, как она стала работать почти так же быстро, как Сюзан. Элва делала все необыкновенно проворно и аккуратно, словно это не стоило ей ни малейшего труда Она пересаживала рассаду с тех пор, когда была еще младше, чем Сюзан.

Мисс Мэри ушла в дом сразу после того, как все ведра были наполнены. Ее спина уже не выдерживала постоянных наклонов. К тому же кому-то надо было готовить еду.

— У Чейс больше не будет на это времени, — сказала она.

Чесс через силу сгибалась и разгибалась, у нее непрестанно ныла спина. Когда она узнала, что не все растения принимаются и что больные или засохшие надо вырывать и сажать вместо них другие, она не выдержала.

— Но мы же еще не кончили сажать их по первому разу! — жалобно воскликнула она.

— Обычно пересаживание занимает шесть-семь недель, — объяснила ей Элва. — А если не будет дождя, придется все поливать.

Чесс так сильно закусила губу, что выступила кровь. Потом она наклонилась и выдернула засохшее растение. Она сумеет с этим справиться. Она должна: ведь она обещала Нэйтену.

«Пересаживание идет прекрасно, — написала она ему. — Это так приятно — проводить все дни на свежем весеннем воздухе». Она тщательно вытирала платком слезы, чтобы ни одна не капнула на письмо.

Рассада была такой нежной, что ее нельзя было брать в перчатках. В покрасневшую кожу рук Чесс въелась грязь, и сколько она ни пыталась их отмыть, ничего не получалось. Грязь была смешана с липкой смолой, которую выделяли листья крошечных растений.

«Хотела бы я знать, — подумала она, — может быть, в его письмах так же много лжи, как и в моих?»

Он писал, что каменный фундамент уже готов, а каркасные стены с каменно-глиняной набивкой растут с такой скоростью, с какой дерхэмская лесопилка распиливает бревна на доски.

Что ж, правда это или ложь, все равно его письма — это ее единственное спасение. Они давали ей силу держаться и терпеть. Слава Богу, что она подружилась с миссис Хендерсон, почтмейстершей, которая устроила почту в гостиной своего собственного дома. Она разрешала Чесс получать и отправлять письма по воскресеньям, когда мисс Мэри запрещала всякую работу на ферме.

* * *

— О, Господи, до чего же хорошо, — сказала Элва.

— Аминь, — согласилась Чесс.

Она сняла свою пропыленную соломенную шляпу и подняла потное лицо, подставив его под струи дождя. Благодарение Богу, сегодня не придется таскать ведра и поливать. Она нагнулась, чтобы примять бугорок вокруг пересаженного растения. О боли в спине она больше не думала, эта боль стала такой привычной, что она уже забыла то время, когда ее не было.